После публикации в периодической печати в декабре 1988 г. заключения Центрального Комитета Компартии Казахстана о восстановлении в полном объеме исторической правды об общественно-политической, научно-педагогической и литературной деятельности Магжана Жумабаева, Ахмета Байтурсынова, Жусупбека Аймауытова, в республиканской прессе появились многочисленные материалы, каждый из которых открывал новые штрихи к биографии Магжана. Наиболее полные из них были опубликованы в журнале «Дружба народов» (1988, №12, с. 163-168): подборка стихов М. Жумабаева, переданная редакции вдовой поэта Зулейхой Жумабаевой, и копия письма Сайфи Кудаша, народного поэта Башкирии. В 1969 г. это письмо было направлено первому секретарю ЦК КП Казахстана Д. Кунаеву, первому секретарю Башкирского областного комитета КПСС М. Шакирову и в правление Союза писателей Казахстана. В своем послании башкирский поэт поднимал вопросы о судьбе творческого наследия Магжана Жумабаева: «Я надеюсь и даже уверен, что казахские писатели с помощью партийной организации Казахстана найдут возможность правильно оценить сложность ранних этапов своей литературы и вернуть в ее лоно творчество одного из талантливых сыновей». К сожалению, нам не удалось найти в архиве какие-либо официальные отклики на письмо С. Кудаша.
Емкие и интересные материалы были опубликованы также в номерах журнала «Простор» (1989, №3, 4). Впоследствии все они вошли в сборник «Дело №… Летопись горького времени» (Алма-Ата, «Жазушы», 1989, с. 296-314). В 1993 году широко отмечалось и освещалось в средствах массовой информации 100-летие со дня рождения поэта. Тогда в публикациях, наряду с биографией поэта, давался критический обзор ранее запрещенного поэтического наследия Магжана Жумабаева. Значительно расширили информацию о жизнедеятельности поэта-земляка краеведы, архивисты и журналисты Северо-Казахстанской области. Среди них члены Союза писателей Казахстана В. Шестериков, опубликовавший серию материалов в областной газете «Ленинское знамя», а затем подготовивший сборник «Свеча в ураганной ночи», М. Кангожин, историк М. Бенюх, работник облгосархива М. Мелехин и др.
Здесь же речь пойдет о документах из фондов Архива Президента Республики Казахстан, которые касаются не только биографии поэта, сколько одной из трагических страниц судьбы его поэтического наследия.
Первые шаги на пути переосмысления проводившейся в стране длительное время карательной политики были предприняты вскоре после смерти Сталина. Уже в марте 1953 г. по представлению МВД Президиум Верховного Совета СССР издал Указ «Об амнистии», на основании которого освобождению из мест заключения подлежало около 1 млн. осужденных. В сентябре того же года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР, в соответствии с которым Верховному суду было предоставлено право пересматривать по протестам Генерального прокурора решения бывших коллегий ОГПУ, «троек» НКВД и так называемого «особого совещания» при НКВД-МГБ-МВД СССР. В 1954 г. были образованы центральные и местные комиссии по пересмотру дел лиц, осужденных в 1934-1953 годах по политическим обвинениям. В феврале 1956 г. на ХХ съезде КПСС в заключительном слове после своего широко известного доклада Н.С. Хрущев заявил, что он поддерживает поступающие в президиум съезда предложения «увековечить память видных деятелей партии и государства, которые стали жертвами необоснованных репрессий в период культа личности». Интеллигенция воспряла духом, поверив в свободу слова и торжество справедливости
Поверили этому и родственники репрессированных, чудом выжившие в «сталинской мясорубке». В 1959 г. Зулейха Жумабаева обратилась с ходатайством к Никите Сергеевичу Хрущеву о реабилитации Магжана Бекеновича и просьбой сообщить какие-либо сведения об его судьбе (как известно, М. Жумабаев 11 февраля 1938 г. комиссией НКВД СССР был приговорен к расстрелу). В результате материалы архивно-следственного дела были пересмотрены военным трибуналом, и 8 июля 1960 года дело в отношении Жумабаева закрыли. Казалось, что опальный поэт полностью оправдан.
В 1965 г. доктор филологических наук, заведующий одной из кафедр Казахского государственного университета Хайрулла Хабибулович Махмудов, а также известный казахстанский писатель, тогдашний главный редактор журнала «Простор», Иван Петрович Шухов решили познакомить читателей журнала с поэтическим наследием Магжана Жумабаева. Однако публикация не состоялась. Еще на четверть века тень былой несправедливости и воинствующего невежества скрыла фигуру художника, много сделавшего для своего народа.
После отстранения Н.С. Хрущева от руководства процесс реабилитации репрессированных граждан стал замедляться. На глубокие исторические исследования материалов, связанных с репрессиями, было наложено негласное табу.
Запрет первой публикации не остановил Х.Х. Махмудова. Глубоко изучив творчество репрессированного поэта, он выступил с докладом о литературном наследии Магжана Жумабаева на объединенном заседании семи кафедр филологического факультета и двух кафедр факультета журналистики КазГУ. По докладу, «горячо поддерживая основные тезисы», выступили писатель Т. Ахтанов, профессор Т. Нуртазин, критик Н. Ровенский, профессор Б. Кенжебаев, писатель-переводччик А. Жовтис. Ученые решили обратиться в правление Союза писателей Казахстана с просьбой включить в планы издательств «Жазушы», «Казахстан» и других собрание избранных произведений «недавно реабилитированного» Магжана Жумабаева и переводов Магжана Бекеновича на казахский язык трудов В. Ленина, М. Горького, М. Лермонтова, Г. Гейне, И. Гете, Д. Байрона. Понимая необходимость сделать ударение на «социальную безопасность» поэтического наследия Магжана, авторы письма решили подчеркнуть его лояльность правящему режиму. В обращении ставился особый акцент на то, что произведения пролетарского писателя Максима Горького были переведены Магжаном на казахский язык раньше, чем на многие другие тюркские языки. Далее, филологи подчеркивали, что переиздание сборника произведений М. Горького в блестящем магжановском переводе («Сўѕќар жыры» - «Соколиные песни», Москва, 1924) явилось бы несомненно «лучшим подарком для читателей и почитателей таланта великого зачинателя литературы социалистического реализма» в год его столетнего юбилея.
Экземпляры текста доклада Х.Х. Махмудова, решения вышеуказанного заседания, некоторые стихотворения М. Жумабаева (в оригинале, в подстрочном и стихотворном переводах) были посланы министру культуры Казахской ССР И.О. Омарову, заместителю председателя Совета Национальностей Верховного Совета СССР, председателю правления Союза писателей РСФСР, писателю Л.С. Соболеву и в «Литературную газету».
Отдел науки и учебных заведений ЦК Компартии Казахстана принял несанкционированное заседание ученых по поводу творчества репрессированного поэта в штыки. Началось партийное расследование.
Из Комитета госбезопасности при Совете Министров Казахской ССР были получены справки по архивно-уголовным делам. Из них вытекало следующее. Впервые при советской власти Магжан Жумабаев был арестован в 1929 г., он обвинялся в создании в 1921 г. якобы нелегального националистического кружка «Ал?а», осуществлявшего отрицательное влияние на казахскую печать и литературу.
Просветительская коллегия «Ал?а» существовала на самом деле и была вполне легальной. Это был казахско-татарский молодежный клуб, где юноши и девушки проводили литературно-художественные вечера. Она была организована представительством молодой Казахской автономии при Сибирском ревкоме для широкого осведомления населения Сибири о Казахской республике. Впоследствии в заключении ЦК КП Казахстан отмечалось: «Эта просветительская коллегия позднее, в период сталинских репрессий, была квалифицирована как тайная контрреволюционная организация казахских националистов».
Известно, что в 1917-1918 гг. Магжан Жумабаев был членом Акмолинского областного комитета партии «Алаш», кандидатом в члены учредительного собрания, членом комиссии по составлению учебников для казахских школ. По заданию правительства Алаш-Орды он организовал и провел Кокшетауский съезд казахов. После разгрома Колчака правительство «Алаш-Орды» было распущено. 4 апреля 1919 г. ВЦИК объявило амнистию алашординцам, что дало им возможность работать при советской власти.
В начале 1921 г. он назначен редактором губернской казахской газеты «Бостандыќ туы» («Знамя свободы»). В этой газете публикуются его статьи «Первомайский праздник», «Выборы», «Учебные пособия и наши школы» и др.
После отстранения его от должности редактора газеты «Бостандыќ туы» он работал весной и летом 1922 г. заместителем председателя Акмолинской губернии чрезвычайной комиссии помощи голодающим (Акмолгубкомпомгол).
Магжан Жумабаев, житель г. Омска, был виноват в том, что значился в списках партии «Алаш», был депутатом и участником общекиргизского съезда Алаш-Орды в июле 1917 г. в Оренбурге, избирался членом комиссии Алаш-Орды по просвещению, был кандидатом в депутаты Учредительного собрания от Акмолинского округа партии «Алаш», являлся автором алашординской походной песни «Мен жастарєа сенемін» («Я верю в молодых») и стихотворения «Бостандыќ».
За все это, названное антисоветской и националистической деятельностью, Жумабаев был приговорен в апреле 1930 г. к 10 годам лишения свободы. Это наказание он отбывал в одном из лагерей Карелии и в 1936 г. по ходатайству Е. Пешковой-Горькой был досрочно освобожден, но не оправдан.
Вторично Магжан Жумабаев был осужден 11 февраля 1938 г. Его обвинили в организационной деятельности, направленной к совершению особо опасных государственных преступлений, а равно и в участии в антисоветской организации (ст. 58-11, как и в 1930 г.). Круг замкнулся. Но дважды за одно и то же не судят… Поэтому добавили ст. 58-6 (шпионаж), который влек за собой в тех случаях, когда вызывал или мог вызвать особо тяжелые последствия для интересов СССР,- высшую меру социальной защиты - расстрел.
Жумабаева обвинили в том, что в 1919 г. в Омске он был затребован лидером алашординской организации А. Букейхановым, якобы являвшемся агентом японской разведки, собирал шпионские сведения, проводил активную работу по подготовке повстанческих кадров для вооруженного выступления в момент начала войны Японии против СССР.
Сегодня, вникая в суть дела, понимаешь всю абсурдность предъявленных М. Жумабаеву обвинений. Алихану Букейханову, уже осужденному к тому времени, шпионаж в пользу Японии даже не инкриминировался.
В результате дополнительной проверки, в первые годы хрущевской «оттепели» причастность поэта к иностранной разведке не подтвердилась, в связи с чем военный трибунал Туркестанского военного округа прекратил дело на Жумабаева. Однако Ходатайство Зулейхи Жумабаевой о реабилитации мужа по делу за 1930 г. оставлено без удовлетворения, якобы потому, что «в процессе проверки (1959-1960 гг.) были получены документальные данные, подтверждающие причастность Жумабаева к Алаш-Орде и националистическую деятельность в области литературы». В справке КГБ Казахской ССР от 4 мая 1966 г. подчеркивалось, что по согласованию с прокуратурой республики в пересмотре дела Жумабаева отказано, несмотря на то, что дело закрыто, он не оправдан. В другой справке КГБ от 29 февраля 1968 г. указывалось, что комиссия, образованная из числа ученых и писателей Казахстана, ознакомившись с творчеством Жумабаева, 19 мая 1969 г. дала заключение, что «поэтическое наследие Жумабаева в своей идейной основе носило буржуазно-националистический, следовательно, контрреволюционный характер». В результате ни имя поэта, ни его творчество реабилитации не подлежали.
На основе процитированных выше документов отдел науки и учебных заведений ЦК КП Казахстана подготовил докладную записку, представленную на заседание бюро ЦК КП Казахстана. В записке «О состоявшемся заседании в Казахском государственном университете, посвященном творчеству Жумабаева Магжана», акцент ставился на том, что в 1969 г. поэт не был реабилитирован, но, несмотря на это, объединенное заседание филологических кафедр КазГУ все же состоялось. На нем, как явствовало из записки, «ничего не было сказано об антисоветской и националистической деятельности Жумабаева. Наоборот, и докладчик, и отдельные выступавшие старались всячески возвеличить его, считая классиком казахской поэзии, репрессированным в период культа личности. Неправильно была оценена его роль в становлении и развитии казахской литературы. Магжан Жумабаев никогда не был народным певцом».
Далее в документе отмечалось, что никто из присутствующих на заседании членов партии не дал соответствующей оценки неверным высказываниям беспартийных преподавателей относительно творчества Жумабаева, никто не счел нужным проинформировать партком и ректорат. Более того, ни партком, ни руководство университета, ни секретари факультетских партийных организаций не сообщили об этом заседании в вышестоящие партийные инстанции.
Конец «нездоровым высказываниям относительно литературного наследия Магжана Жумабаева» был положен 14 марта 1968 г. на заседании бюро ЦК компартии Казахстана, принявшем постановление «О неправильном решении филологических кафедр Казгосуниверситета в оценке поэтического наследия Жумабаева М.», где отмечалось, что «М. Жумабаев, вступивший на литературную арену в начале ХХ века, был ярым последователем декаданса, являлся сторонником и ярким представителем упаднического и формалистического направления в литературе», а посему ЦК Коммунистической партии Казахстана постановило: «Осудить неправильное решение филологических кафедр Казахского государственного университета в оценке поэтического наследия буржуазно-националистического поэта Жумабаева Магжана. Обратить внимание ректора университета т. Закарина А. и секретаря парткома т. Дмитровского М. на снижение требовательности к работе кафедр, а также на ослабление идейно-воспитательной работы среди профессорско-преподавательского состава и студентов. Поручить Алма-Атинскому обкому, Алма-Атинскому горкому КП Казахстана принять необходимые меры и провести соответствующую работу по усилению идейно-воспитательной работы среди профессорско-преподавательского состава и студенческой молодежи, а также среди творческой интеллигенции».
Таким образом, партийным функционерам удалось украсть еще 20 лет жизни творческого наследия поэта.
Чиликова Е. Еще двадцать украденных лет... // Нива.- 2000.- N1.- С.61-64
Авдеева В. Звезда Магжана // ЛЗ: Сегодня.- 2008.- 20 июня.- С.4.
Муканов К. Магжан в Петропавловске: К 110-летию со дня рождения Магжана Жумабаева // Нива.- 2003.- N8.- С.72-79