Кочевники

«Жестоким и кровавым называют многие его, но никто не скажет. Что при нем проиграла в чем-либо страна казахов».
(И. Есенберлин «Отчаяние»)

«Нелегко сложилась жизнь будущего хана. После смерти его деда, прозванного Кровавым Аблаем, отец его, слабохарактерный Вали, не сумел удержать принадлежавший ему Туркестан, который легко был завоеван ханом Хивы. Раб Ораз спас тринадцатилетнего Абулмансура, и тот долго был простым батраком у некоего Даулет-бая. Потом он жил у своего родственника - бия Абулмамбета, а в восемнадцать лет получил небольшой отряд сарбазов и с дедовским кличем «Аблай!» наголову разбил превосходящие полчища торгаутов…»
(И. Есенберлин «Хан Кене»)

«Лет десять назад совсем еще молодой султан Аблай вторично попал в плен к джунгарам. Три года находился он при ставке контайчи в Ташкенте, потому что джунгары с почтением относились к тюре - людям одной крови с ними. В 1743 году благодаря ходатайству его дяди хана Абильмамбета и вмешательству русского губернатора генерала Неплюева султан Аблай был освобожден. В аманатах вместо него при ставке контайчи остались сын самого Абильмамбета султан Абильфаиз и сын Барак-султана Шагай.
Но Аблай-султан вернулся не одиноким из джунгарского плена. Присмотревшись к нему, отметив мужество, ум и решительность, столь необходимые настоящему властителю, опытный Галден-Церен, по всем правилам восточной дипломатии, женил его на своей воинственной сестре Хоче. За смелость в бою и участие в государственных делах ее с тринадцати лет называли Хоча-багадур, а по приезде к казахам стали звать Хоча-батыр. Сначала она родила девочку, вскоре умершую от кори, а в 1746 году Хоча родила сына Касыма, виновника сегодняшнего торжества.
К этому времени Аблай пользовался уже огромной славой во всей Казахской степи и за ее пределами. Контайчи не ошибся, предрекая ему великую будущность. Отвага, ум и достойная стариков рассудительность содействовали тому, что, не имея ханского титула, Аблай обладал неограниченной властью в Среднем жузе и с ним считались везде, где звучала казахская речь. Лишь в одном ошибся многомудрый Галден-Церен: взяв себе в жены его сестру, Аблай тем не менее не стал прихвостнем контайчи, а вел самостоятельную политику. Какие бы колебания ни проходили в степи, острие этой политики всегда было направлено на освобождение из-под джунгарского ига.
И все же пока султан Аблай был формальным вождем лишь некоторых аргынских родов Среднего жуза, в том числе немалочисленных родов атыгай и караул, живущих на склонах гор Кокчетау и породнившихся с Аблаем через своих дочерей, отданных ему в жены. Собственно, этот грандиозный праздник сорокалетний Аблай тоже проводил с тайным замыслом вербовки сторонников. С самого начала он поставил перед собой цель - сделаться всеказахским ханом и шагал к этой цели, не стесняясь в средствах. Когда требовалось, это был спокойный и уступчивый, на первый взгляд, политик, но, когда нужно было пройти по трупам, он шел по ним не оглядываясь». (И. Есенберлин «Отчаяние»)
«Аблай продумал каждый поворот предстоящего праздника, каждый свой жест и слово, которое он скажет на нем. В просторном черном плюшевом кафтане, наброшенном на плечи, в собольей шапке, он вышел из своей личной юрты и без прищура посмотрел на чистое солнце. Погода благоприятствовала празднику. Окинув взглядом живописные окрестности, Аблай уже сделал шаг к почтительно застывшему юноше с медным кумганом в руке и расшитым полотенцем на плече, но вдруг насторожился и застыл, как коршун, увидевший добычу.
Два всадника на взмыленных конях вылетели из оврага за горой и полетели наискосок, словно кобчики, едва касаясь верхушки трав. Потом они круто повернули к белым юртам, и донеслось извечное степное: "Тревога!.. Враг идет!"»
(И. Есенберлин «Отчаяние»)

В 1711 году у Коркем-Вали, султана Среднего жуза Казахского ханства, родился сын, названный Абилмансуром. Родословная этого мальчика берет начало от Джучи, сына самого Чингизхана. Дед Абилмансура, Абылай, владетель казахского города Туркестан, прославился боевыми доблестями и прозвищем «Кровопийца».
Когда Абилмансуру было тринадцать лет, в междоусобных распрях погиб его отец, и мальчику пришлось спасаться бегством и скрывать свое происхождение. Он стал работать у богатого казаха простым пастухом, но и на столь непрезентабельном поприще сумел показать себя человеком блестящего ума и прочих достойных качеств, позднее выдвинувших его в ряд самых известных людей Казахского ханства. За поразительное умение находить выход из любого положения юношу прозвали Сабалаком или Аруахом («воплотившимся духом предка»).
Для казахов это время было временем активной борьбы против захватчиков их земель, и Абилмансур участвовал в этой борьбе с пятнадцати лет. Сначала он был обычным воином, но быстро превратился во влиятельного батыра, проявив мужество и смекалку во многих сражениях и единоборствах. Одну из первых своих серьезных побед он одержал в битве казахов против джунгар, называемой Анракайским сражением.

В 1729 году ополчение, организованное ханом Младшего жуза Абулхаиром, объединило три жуза Казахского ханства для борьбы с джунгарами. В ритуальном поединке, состоявшемся перед началом битвы, Абилмансур убил близкого родича главного калмыцкого батыра Галдан-Цэрэна - Чарыша, считавшегося непобедимым. По легенде, своим боевым кличем он выбрал имя покойного деда - Аблай (или Абылай), и потому после победы его стали называть именно так. Легенды гласят также, что после поединка с Чарышем, определившем исход битвы в пользу казахов, Абилмансура избрали старшим ханом - но это вряд ли соответствует действительности, ведь было ему всего девятнадцать лет. Однако звание батыра он и впрямь заслужил и быстро обрел большой авторитет среди воинов, а впоследствии стал правителем атыгаевского и бура-найманского родов.
Главной целью честолюбивого молодого батыра было, разумеется, устранение внешних врагов, но помимо этого он приложил массу усилий для объединения казахских земель. В 1740 году был убит в Ташкенте хан Жолбарыс, и официальным ханом всего Казахского ханства стал Абилмамбет, покровительствующий Абылаю, бывшему тогда уже влиятельным султаном. В конце 1740 года Абулмамбет, Абылай и еще несколько ханов присягнули в Оренбурге на верность Российской империи. Однако, став российским подданным, Абылай не слишком утруждался выполнением взятых на себя обязательств, хотя и поддерживал связь с Россией. Все попытки царских властей навязать ему какие-то определенные действия, неизменно терпели крах.

В 1741 году Абылай оказался в плену у джунгаров и оставался там почти два года, успев за это время выучить монгольский язык (а по легендам, и маньчжурский) и подружиться с нойоном Амурсаной, который возглавил впоследствии освободительное движение джунгаров против Китая. Только в 1743 году Абылая освободили из плена, обменяв на султана Абульфеиза. Удивительно, но в освобождении Абылая немалую роль сыграло российское посольство под руководством Карла Миллера, прибывшее в ставку Галдан-Цэрэна. Судя по этому факту, власти России признавали Абылая весьма влиятельным политиком Казахского ханства.

В 1745 году Галдан-Цэрэн, правитель Джунгарии, скончался, что повлекло за собой долгую борьбу за ханский трон, весьма поспособствовавшую гибели джунгарского государства. В 1746 году Империя Цин захватила Джунгарию. Сначала Абылай пытался поддерживать нойона Амурсану, последнего калмыцкого хана, но силы оказались явно неравными. В 1756 году китайцы вторглись в земли Казахского ханства, и Абылай стал одним из организаторов объединенного казахского ополчения. Но противостоять отлично вооруженным и опытным китайским войскам было чересчур трудно, и хан Абулмамбет вместе со своим сыном Абулфеизом и Абылаем начал переговоры с властями Китая. Существовала и надежда вернуть свои земли, захваченные ранее Джунгарией. Дипломатический путь привел к успеху, тем более что китайцы, озабоченные военными действиями в других регионах, тоже не особенно рвались воевать с казахами. Кроме того, война в степной зоне имела для них крайне неприятные нюансы - казахские отряды, в отличие от китайцев, степь знали великолепно, а крупных битв избегали, предпочитая нападать внезапно и быстро. В 1757 году Абылай лично явился в Пекин, где согласился стать подданным китайского императора в качестве вассального князя, полностью самостоятельного, но уплачивающего Империи оговоренную дань. Этот его поступок очень обеспокоил Россию, и два года спустя хитрый казахский правитель отправил своего родственника в Петербург, дабы подтвердить и российский протекторат. Царская администрация обещала поддержку и даже предложила Абылаю занять место Абулмамбета, но об этом Абылай не желал и слышать.

Словом, положение ханства, попавшего в тиски сразу двух империй, было весьма сложным, но Абылай проявил себя искуснейшим дипломатом, успешно лавируя между «драконом» и «львом» и разрешая спорные вопросы мирным путем. К сожалению, проблемы касались не только Китая и России - на юге казахских земель находились Кокандское, Хивинское и Бухарское ханства, постоянно совершавшие набеги на Старший и Средний жузы. Часть населения считалась даже подданными этих ханств. Основные силы Абылай сосредоточил на Коканде, представлявшем главную опасность. Надо полагать, что немалый интерес для казахского правителя представляли и торговые пути, проходившие через Коканд. Сначала Абылай решился на военные действия, причем попросил оренбургские власти помочь ему войсками, но получил отказ. Справиться с Кокандом самостоятельно казахам не удалось, и Абылай снова взялся за дипломатию. Ему удалось договориться со знатью Коканда, которой не нравилось усиление хана Ирданы-бека. В результате Абылай захватил Шымкент, Туркестан и Созак - казахские города, зависимые в то время от Коканда. Таким образом границы Казахского ханства существенно расширились, а политическое значение возросло.

В 1771 году Абулмамбет, правитель Среднего жуза, умер. По традиции ханский престол должен был унаследовать Абулфеиз, старший сын и почитаемый борец с джунгарами, но все крупные полководцы и султаны Казахского ханства сочли лучшим претендентом на трон Абылая. Помимо успешной дипломатии и расширения границ, Абылай очень многое сделал для объединения казахских земель, и его авторитет был неоспоримым. На съезде в городе Бурабай правители казахов единогласно избрали султана Абылая. Представители всех трех жузов подняли его на белой кошме и провозгласили главой всего Казахского ханства. Любопытно, что через семь лет царское правительство России тоже решило даровать Абылаю титул «великий хан». Однако торжественная церемония, на которой он должен был принять акт о своем титуловании (а также саблю и шубу), не состоялась - Абылай не счел нужным клясться в верности русской императрице.
После вступления на престол дальновидный хан Абылай разделил свои владения между собственными наследниками. Таковых у него набралось изрядное количество - тридцать сыновей и сорок дочерей от двенадцати жен. Но в течение его десятилетнего правления Казахским ханством в государстве царило единовластие. Воины ханской гвардии - тюленгуты - контролировали в том числе использование самых лучших пастбищ, особенно на северо-востоке ханства.

В время крестьянской войны, начавшейся в 1773 году, Абылай встречался с Емельяном Пугачевым и даже обещал ему поддержку, но ссориться с российским правительством все же не желал, и, после того как Пугачев ушел в Поволжье, связи казахов с повстанцами ослабли.
Свою власть Абылай укреплял, существенно изменив законы ханства. Прежде всего он отменил все ограничения власти хана. Правителями улусов были поставлены преданные Абылаю султаны, а самостоятельность биев-родоправителей в судебных решениях сильно ограничилась. Не играл значительной роли и совет биев, имевшийся при хане. Правда, полностью устранить авторитетность биев Абылаю не удалось, но с теми, кто пытался открыто выступать против усиления ханской власти, он расправлялся очень жестоко и опирался в своих действиях не на удельных правителей, а на созданную им же боеспособную армию и ее военачальников-батыров. Ни один правитель Казахского ханства ни до правления Абылая, ни после него не имел столь неограниченной власти, причем во многом своей авторитетностью Абылай был обязан собственным заслугам и искреннему уважению приверженцев и даже противников.

Весьма успешно Абылай решал и проблемы экономики, поощряя развитие земледелия. Еще до избрания на ханство он отправил императрице Екатерине II письмо с просьбой прислать строителей деревянных домов. Если верить легендам, хан немало постарался также для культуры своего народа, поддерживая музыкантов и поэтов, и даже сам сочинял кюи, к сожалению, не сохранившиеся. По тем же легендам, во многих походах и деяниях рядом с Абылаем находился его советник Бухар-жырау, казахский мудрец и народный сказитель.
Последний независимый правитель казахского ханства Абылай скончался в 1781 году в возрасте семидесяти лет. Его похоронили в городе Туркестан в мавзолее Ходжи Ахмета Яссави при большом стечении народа, считавшего своего хана посланным свыше для свершения на казахских землях великих дел.

После смерти хана Абылая правителем избрали его старшего сына Вали. Но новый хан, видимо, не унаследовал отцовских качеств - а может, просто поменялись времена, и постепенно внутренние связи в казахском ханстве ослабли (по материалам http://www.people.su/131609).
«Во второй книге трилогии, которая называется «Отчаяние», показана длительная, изнурительная борьба казахского народа с многочисленными иноземными завоевателями за свою независимость, сохранение государственных границ, история взаимоотношений с Россией.

В Джунгарских воротах уже стояла многотысячная армия Сыбан Раптана. Внук Тауке-хана Абулмансур поведет войска на бой. После этого боя его будут звать Абылаем. Джунгары, ворвавшись в казахские степи, не убивали только тех, кто сошел с ума при виде крови и смертей. Чудом уцелевшие люди бежали из Семиречья. Страна, как расколотое стекло, пишет И.Есенберлин, треснула по всем родам, жузам, племенам, превратившись в острые, неподеленные куски. Впереди было отчаяние. В Анракайских сопках произошла знаменитая битва, объединившая всех казахских воинов, во главе с ханом Абулхаиром. Тогда и вспомнили люди, что сила их в единстве. Об этом же говорит и советник Абылай-хана, знаменитый Бухар-жырау. Пока сам народ не поймет, что в единстве его спасение, никому не суждено справиться с врагом. Когда Абылай-хан расправляется с непокорными конратами, Бухар-жырау уезжает из ханской ставки, не попрощавшись с ним. При следующей встрече хан спрашивает его: «Тебе не нравится, что я наказал строптивых?» Бухар-жырау говорит, что скоро вся степь покажется хану строптивой, и что у простых людей одно желание, это жить в мире, чтобы не было войн, от которых остается только отчаяние. Когда хан справедлив и совершает благие дела, жырау готов воспевать его доблесть, но правду скрыть нельзя, и не укроешь льстивыми речами и сладкими баснями. Люди доверчивы, говорит мудрый старец, но не надо смеяться над их доверчивостью.

Становление Абылая, как государственного деятеля, как хана всех трех жузов, хотя русская царица так и не подписала указ, проходило в страшные годы джунгарского нашествия, и главной его задачей было объединение казахских родов. Уроки Бухара-жырау Абылай запомнил на всю жизнь. Когда его обвинили в убийстве скомороха Ботахана, то Абылай, как простой смертный, вышел перед народом, извинился и заплатил кун как за трех взрослых мужчин. Сила его была в поддержке народа, и Абылай дорожил дружбой с батырами и жырау. Один из них - отчаянный Олжабай батыр. До 40 лет не знал, какому занятию отдать предпочтение. Стать акыном или воином. Но неизменно находил талантливых акынов, певцов, готовил их к выступлениям, возил с собой. Сам же он наизусть знал все сказания. И вместе с тем не было н и одного решающего сражения, в котором бы он не участвовал. И именно тот факт, что Олжабай находился среди защитников Ботахана, заставляет Абылая изменить свое решение, жестоко расправиться с теми, кто выступил против него.

Абылай пользовался огромной славой во всей казахской степи и за ее пределами. Это был дальновидный, самостоятельный правитель. Какие бы колебания не происходили в степи, по определению Ильяса Есенберлина, острие политики Абылай-хана всегда было направлено на освобождение от джунгарского ига».

(Из статьи Раушан КОШЕНОВОЙ, доктора философских наук, Образ Абылай-хана в трилогии Ильяса Есенберлина «Кочевники»)