ЛОДКА, ТАК И НЕ ПЕРЕПЛЫВШАЯ ОКЕАН
Печальная эпопея романа Ильяса Есенберлина.
Ильяса Есенберлина - выдающегося казахского писателя, одного из самых читаемых в республике повелителей слова - представлять не надо.
Своими романами он будоражил наши зацикленные души, протирал наши сонные глаза, прочищал забитые имперски-идеологическим сором уши и чуть ли не кричал: «Эй вы, послушайте! Вы не безродные пигмеи, у вас были свои герои и злодеи, свои властелины и плебеи, славные победы и горькие поражения; на этой древней земле некогда клокотали шекспировские страсти - словом, у вас есть своя, ни на чью иную не похожая История, которая ничем не хуже Историй... других. Так проснитесь же и прядите ее нить дальше».
Сейчас, когда центральная пресса уже перевалила через пик бума стенаний - когда чуть ли не каждый в той или иной степени владеющий пером отбил себе грудь, доказывая, как отчаянно он боролся с Системой, когда ученики, поклонники, коллеги, соседи по квартире и даче и даже случайные знакомые мэтров, ушедших в лучший мир, наперегонки пишут о всеобщей травле именно их кумира, когда уже полностью выпотрошены столы, сундуки и чердаки,- в нашей республике царит почти полная благопристойная тишина, как будто и не было у нас вовсе талантов-страдальцев. Лишь изредка, и то лишь большей частью по траурно-юбилейным датам, обронят горькое слово о том или ином печальном эпизоде с имяреком, и на этом все. А иные и вовсе, справедливо бичуя казахскую литературу (впрочем, вряд ли можно назвать вполне объективным любое суждение по этому поводу, не учитывающее общее состояние всей советской литературы, включая стольную, а она, увы, весьма далека от мировых стандартов), чуть ли не главным признаком слабости наших литераторов считают то, что они не писали в стол.
И, описывая злоключения одного романа И. Есенберлина, мы смеем сказать, что и в казахстанских столах кое-что есть, и попутно хотим выразить надежду, что подобные «хождения по мукам» произведений больше никогда не повторятся, но если все же они случатся, то станут достоянием общественности и загонщики таланта, истинного Таланта, незамедлительно получат по заслугам.
Мы разбили свой скромненький сказ на две части: в первой - вещают только документы, они достаточно красноречивы; во второй - изложили мысли умудренного писателя, впечатления тонкого читателя и наши бесхитростные комментарии.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
АППАРАТНЫЙ ЛАБИРИНТ
Письмо № 1
Генеральному секретарю ЦК КПСС
тов. Брежневу Л. И.
...С тех пор, как я лично Вами был восстановлен в партии, прошло двадцать лет.
За это время я написал десять книг, большинство из них переведены на русский язык и изданы ведущими издательствами Москвы («Советский писатель», «Молодая гвардия», «Известия») стал лауреатом Государственной премии Казахской ССР, получил несколько правительственных наград. Всю свою жизнь помня о Вашем личном участии в моей судьбе, я сейчас написал роман «Лодка, переплывающая океан»...
По отзывам писательских кругов, книга удалась. Однако секретарь ЦК КП Казахстана по идеологии тов. Имашев С. Н., прочитав один из ее первых вариантов, категорически запретил не только издавать, но даже давать ее читать кому-нибудь для совета.
Будучи уверен, что он не прав, направляю рукопись своего романа Вам, зная Вашу занятость большими государственными делами, очень прошу, разумеется, если сочтете возможным, поручить кому-нибудь из ответственных товарищей, знакомых с художественной литературой,- дать свое заключение.
Писатель И. ЕСЕНБЕРЛИН
31 октября 1974 года
В тот же день он отправляет.
Письмо № 2
Глубокоуважаемый Динмухамед Ахмедович!
Один из первых вариантов моего романа «Лодка, переплывающая океан» был передан Вам с просьбой ознакомиться и сделать необходимые замечания. Однако роман попал к тов. Имашеву С. Н., который, вместо оказания творческой помощи, встретил его в штыки... Мало того, тов. Имашев передал свое отрицательное отношение к роману через ЦК КПСС в журнал «Новый мир», куда мною был представлен для ознакомления первый вариант (редакция журнала была предупреждена мною, что это не окончательный вариант).
...Сейчас я посылаю Вам окончательный вариант романа и очень прошу, коль позволит Ваше здоровье, прочесть его самому.
Этот же вариант я послал лично Леониду Ильичу Брежневу. Учитывая особую политическую важность поднятых в романе вопросов, прошу не отказать в моей просьбе.
И. ЕСЕНБЕРЛИН
31 октября 1974 года
Прошло четыре года... четыре!
Писатель пишет вновь, теперь
Письмо № 3
Глубокоуважаемый Динмухамед Ахмедович!
Пять лет я работаю над романом «Лодка, переплывающая океан», посвященным одному из главных исторических периодов нашей республики (шестидесятые-семидесятые годы).
В нем нет идеологических ошибок. Книга написана с сугубо партийных позиций методом социалистического реализма. Я еще в мае представил окончательный вариант своего романа в издательство «Жазушы» с учетом замечаний, сделанных товарищами Имашевым С. Н., Исиналиевым М. И., Алимжановым А. Т., Елеукеновым Ш. Р. и секретариатом СП Казахстана. Однако по книге до сих пор нет конкретных решений.
Замечания, которые делают товарищи из идеологического отдела ЦК КП Казахстана, что будто нельзя брать литературными образами работников ЦК, считаю совершенно неверными, ибо предметом литературного воплощения могут быть все, начиная с великого В. И. Ленина и кончая рядовым коммунистом... Другое дело, если образы этих людей будут искажены, но этого нет в моем романе. В моей книге написана правда. Только Правда! В чем же дело?
Русский перевод готов и сейчас находится в Москве, но поскольку мой роман переводное произведение - обязательным условием его публикации является издание его на родном языке.
А издать его на родном языке я могу только здесь, в родной республике.
Поэтому еще раз обращаюсь к Вам и прошу Вашей помощи.
Ильяс ЕСЕНБЕРЛИН
19 октября 1978 года
Справка № 1
Скоробогатова в ЦК от 20 декабря 1978 г.
№ 1-8/34783
Не владея в достаточной степени всей полнотой материала, писатель впадает в субъективизм, приходит к ошибочным суждениям...
Отрицательные персонажи наделены фельетонно-памфлетными характеристиками.
Чтобы читателям было ясно, о каком времени идет речь, автор в ряде случаев называет конкретные имена деятелей Л. И. Мирзояна, И. О. Омарова, Ж. Шаяхметова и др. Находим мы и фамилии ныне здравствующих лиц, например, М. А. Лаврентьева, П. К. Пономаренко, причем Пономаренко у него отрицательный (172 с.).
Образы партийных и государственных руководителей оказались крайне обедненными.
...Создается впечатление, что ТАМ (выделено мною.- С. К.) подвизается много мелких людей.
Положительный герой - писатель Айбол - становится высшим судией, безапелляционно дающим оценку всем и каждому.
О своем творчестве писатель чрезвычайно высокого мнения: «В книжных магазинах очереди: оказывается, поступил в продажу исторический роман Айбола», «Это настоящая удача, такой книги у нас еще не было».
Кто это? Есенберлин?
Говоря о периоде начала освоения целины, автор ставит вопрос: несет ли она счастье? И отвечая на него, автор не нашел ничего более типического, чем факт об убийстве парня из местных уголовником, приехавшим вместе с первоцелинниками.
Сцена эта оставляет тягостное впечатление.
Новое произведение И. Есенберлина - проблемное.
Проблемой № 1, занимающей десятки страниц рукописи, является вопрос о необходимости реабилитировать алаш-ординских деятелей Магжана Жумабаева, Ахмета Байтурсунова.
Автор нарушает норму писательской этики, бездоказательно разделяя своих собратьев по перу на «чистых» и «нечистых», берет под сомнение истинную художественную ценность творчества ряда казахских литераторов.
Вердикт № 1
27 декабря 1978 года
Писатель И. Есенберлин в течение пяти лет периодически обращается в ЦК Компартии Казахстана с жалобой на издательство «Жазушы», которое отказывается опубликовать его роман «Лодка, переплывающая океан».
Автору неоднократно указывалось Госкомитетом и в отделе культуры ЦК КП Казахстана, что издательство поступило правильно, отклонив рукопись, искаженно представляющую духовную жизнь и деятельность крупных партийных и советских работников, представителей творческой интеллигенции Казахстана.
Незначительные переделки, которые представил автор в новом варианте, не меняют существа дела. Персонажи его романа имеют конкретных, легко угадываемых прототипов, широко известных в республике, а иные названы своими именами (Л. И. Мирзоян, И. О. Омаров, Ж. Шаяхметов, М. А. Лаврентьев, П. Н. Пономаренко), упоминаются в невыгодном свете Габит Мусрепов, X. Бекхожин, Дж. Мулдагалиев и др. Зато восхваляются Магжан Жумабаев, Ахмет Байтурсунов (хотя автору хорошо известно, что они были активными алаш-ординскими деятелями), которых писатель старается реабилитировать.
Главными героями романа являются писатель Айбол и «первый человек по должности в Казахстане» Акылбек Ахметжанов.
Повествование построено как цепь отдельных событий, происходящих в Казахстане за последние десятилетия, и подробное описание отношения к этим событиям главных героев.
Причем получается искаженная картина современной истории Казахстана: главными событиями являются кадровые перемещения, скандальные истории, интриги, уголовные дела, а не действительно исторические явления этого времени - подъем целины, строительство новых промышленных районов.
По тому, о чем говорят, чем занимаются и как поступают персонажи романа, у читателя может сложиться впечатление, что в высшем звене управления республикой находится много людей мелочных, эгоистичных, преследующих лишь лично-корыстные цели.
Некоторые стороны деятельности Ахметжанова, которых касается писатель (кадровая политика, методы партийной работы, механизм выработки постановлений и т. д.), составляли партийную и государственную тайну.
Откуда же черная информация у писателя Айбола? Часть этой информации он получил непосредственно от самого Ахметжанова в личных беседах на правах близкого доверенного лица, другую собирал из разных сомнительных источников, вплоть до секретарши, которая передает разговор, состоявшийся за закрытыми дверями между ответственными руководителями республики. Сам того не желая, писатель И. Есенберлин в силу недостаточной компетентности в вопросах партийной и государственной деятельности принизил образ главного героя до уровня обывательских суждений.
В силу этих и некоторых других причин, указанных автору издательством, отделом культуры Казахстана, поддерживаем мнение Госкомиздата республики о невозможности опубликования романа.
Вердикт № 2
202.79 г. № 343/1-8
О рукописи романа
ЕСЕНБЕРЛИНА
Им. 10.11.79 г.
Секретарю ЦК Компартии
Казахстана
тов. ИМАШЕВУ С. Н.
Госкомитет Казахской ССР письмом от 20 декабря 1978 года сообщил ЦК КП Казахстана о результатах рассмотрения рукописи И. Е. Есенберлина «Лодка, переплывающая океан», представленной автором в издательство «Жазушы».
В дополнение к названному выше письму сообщаем следующее: 31 января 1979 года в Госкомиздат Казахской ССР был приглашен автор рукописи, писатель И. Е. Есенберлин. Состоялась беседа, в которой, кроме председателя Комитета, приняли участие члены коллегии: заместитель председателя В. Е. Скоробогатов, главный редактор Комитета Н. Ш. Шакеев, директор издательства «Жазушы» А. Ж. Жумабаев, главный редактор этого издательства Е. А. Аукебаев.
Все участники беседы предварительно изучили содержание рукописи романа «Лодка, переплывающая океан», были ознакомлены с материалами обсуждения этого произведения в Союзе писателей Казахстана.
Беседа проходила в спокойной, творческой, деловой обстановке. Участники беседы высказали свои соображения относительно причин, не позволяющих выпустить в свет роман, привели веские аргументы, вытекающие из глав представленной в издательство рукописи.
Поскольку автор пытался отобразить деятельность высших республиканских партийных и государственных органов, прежде всего было обращено внимание на то, что в романе упущено главное, а именно широкое отображение тех жизненных проблем, в которых проявляются типичные черты коммунистов, характер эпохи. Автор весьма узко, ограниченно понимает дух нашей современности, представляя ее в виде изолированных действий одиночек, многие из которых разжигают надуманные конфликты и интриги, интересуясь только должностными перемещениями и т. д.
В поле зрения писателя в основном попадают теневые стороны действительности, а чрезмерное акцентирование отдельных ошибок прошлого, исправленных партией, порождает неверные суждения, искажение образа партии, смещение реальности. Так, эксперимент с передачей трех южных районов в состав соседней республики преподнесен таким образом, что бросает тень на сложившиеся нерушимое единство и общность интересов многонациональной семьи народов нашей родины.
Партийные и научные оценки места в истории буржуазно-националистической партии «Алаш» и ее деятельности романист не принимает во внимание. Косвенно им выдвигается проблема о реабилитации алаш-ординских литераторов А. Байтурсунова, М. Жумабаева.
В ходе состоявшейся творческой дискуссии во время встречи с И. Есенберлиным в Комитете вскрыты и многие другие пороки рукописи идейно-художественного характера.
Замечания высказывались с партийной прямотой и определенностью. Участники беседы, например, делая вывод о непригодности рукописи к изданию, отмечали проявленное романистом неуважение к крупным деятелям культуры республики, одного из которых автор назвал прямо по фамилии, а других вывел под вымышленными именами.
Вместе с тем в обрисовке положительного героя Айбола, прототипом которого является сам автор, писатель допустил чрезмерную переоценку, преувеличивая его вклад в литературу, тогда как заслуги целой плеяды выдающихся художников слова явно принижены или очернены.
Налицо прямое нарушение писательской этики. Тов. Есенберлин И., выслушивая замечания, в ряде мест соглашался с оппонентами, но многое пытался опровергнуть и защитить свою точку зрения, изложенную в рукописи.
А после беседы И. Есенберлин заявил, что он возьмет рукопись из издательства, еще раз подумает об оценке рукописи, данной издательством и Комитетом, и попытается переработать.
Ловкий маневр
26.1.1981 г. № 1-10
Директору издательства
«Советский писатель»
тов. ЕРЕМЕНКО В. Н.
Главному редактору издательства
тов. КОЗЫРЕВУ И. М.
Государственный комитет по делам издательств, полиграфии и книжной торговли Казахской ССР ставит в известность, что вновь переработанный роман писателя И. Есенберлина «Лодка, переплывающая океан» рассмотрен республиканским издательством «Жазушы» и будет издан на казахском языке после редактирования и окончательного апробирования в директивных органах республики. События романа происходят в Казахстане, литературные прототипы его главных героев - известные руководители партии и государства. Роман поднимает важные проблемы партийного руководства, вопросы интернационализма и национальной политики партии, в решении которых герои произведения преодолевают определенные трудности и сложности. Учитывая это, было бы лучше, если указанный роман вышел в свет вначале на русском языке в центральном издательстве, которое располагает большими возможностями для консультаций в союзных инстанциях, творческих организациях.
Госкомиздат Казахской ССР просит руководство издательства «Советский писатель» рассмотреть возможность издания романа И. Есенберлина в 1982 году, разумеется, если произведение отвечает издательским требованиям. Перевод романа авторизованный.
Председатель Ш.Р. Елеукенов
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Писательские мысли, суждения иностранки и наша слепота. Из дневника
4 мая 1980 г. «Одним из важнейших условий создания благополучного общества является всеобщая доброжелательность. Однако, к сожалению, мы повсеместно наблюдаем обратное - недоброжелательность, и очень часто среди начальников. Одни - затыкают рот тем, кто хочет говорить правду, другие - не дают расти способным молодым людям, третьи - отказывают в творчестве талантам.
И в итоге от этого страдает не только конкретный человек, а весь народ - ибо духовная сила народа заключается в его талантах».
1 октября 1979 г. «У нас часто критические статьи пишутся лишь для сведения личных счетов, их авторам нет дела до содержания предмета их обсуждения: главное им заранее известно - кого следует поддержать, кого больно уколоть. Эх! Знали бы они афоризм древнеримского философа Публия Сервилия: «Даже когда двое делают одно и то же - это не одно и то же». «Почему это вдруг я сейчас увлекся историей?» Нет, вовсе нет! Я люблю сегодняшний день, сегодняшнюю жизнь, ибо для меня, старика,- это жизнь моих потомков.
Когда не знаешь жизни, не можешь думать об истории, а я прожил немало и непростую жизнь. И сейчас, оглядываясь назад, я с любопытством замечаю в себе, что мой кругозор стал шире, взгляд острее, осмысление глубже...
Ведь чем выше подымается древо, тем глубже уходят его корни в родную почву, так и человек: чем больше он думает о будущем, тем больше хочет знать о прошлом».
Из письма Тамаре Федоровне:
«...почему я пишу исторические книги? На этот вопрос ответить очень трудно...
Дело в том, что казахи не имели летописи, письменной хроники, но зато имели необычайно богатый фольклор, в частности эпосы. Надо сказать, что я воспитывался именно в такой среде, где с детства приучают слушать, знать и любить свои эпосы. И, вероятно, любовь к прошлому своего народа, зародившаяся во мне благодаря этим поэтическим сказаниям, заставляет меня писать художественную историю своего народа, ибо во мне сидит убеждение, что без прошлого нет настоящего и тем более будущего...»
А теперь давайте вместе почитаем письмо из Польши.
Варшава, 8.03.83 г.
Многоуважаемый господин Есенберлин!
Извините за долгое молчание, но я никак не могла решиться написать Вам, в значительной степени из-за того, что писание на русском языке мне дается нелегко, потому что изучала его самоучкой.
...сегодня получила сигнальный экземпляр «Кочевников» и решила написать, не глядя ни на что.
...Я убеждена, книга будет пользоваться большим успехом, потому что ее тема очень интересна для польского читателя, который в своем большинстве не много знает о ранней истории Казахстана, хотя мы в Истории встречались.
Благодаря Вашим книгам польский читатель впервые увидит в «жестоком» казахе человека, который ему понравится. А это очень ценно. Силуэты Ваших героев начертаны живо и очень убедительно, они все красочные - несмотря на чьей стороне Ваши симпатии. Мне, однако, кажется, что в «Кочевниках» они получились чуть лучше.
В Ваших книгах богатые и интересные реалии- это великий плюс.
...Я обратила внимание на значительные портреты женщин, на их сложную ситуацию. Ваши книги опровергнут много стереотипов, это очень хорошо.
Верхний слой Ваших книг - исторический, но для меня Ваш роман - это очень интересный философский трактат о власти. Ваши размышления универсальны и глубоко мудры. Важно, чтобы, читая Ваши книги, чуткие читатели именно на это обратили внимание.
Мне нравится Ваш язык, такой современный, экономный и такой точный. В нем нет болтовни, столь типичной для многих исторических романов. Это ценная редкость. Я заметила, что у Вас мало описаний природы, а мне приятно представлять пейзаж - горы, озера и бесконечная (зеленая?) степь. Бога ради, не подумайте, пожалуйста, что я хочу уговорить Вас писать о природе, понимаю: Вас прежде всего занимает человек.
Очень хороша Ваша писательская лаборатория. Мне только немножко жаль, что иногда Ваше отношение к кочевникам осуждающе. Вы оцениваете их с современной точки зрения. Они презирали толпу, но это было обыкновенной вещью в истории - ее закономерный этап. Египетские фараоны и римские императоры тоже были жестоки, но к этому их принуждали условия жизни тех времен. Я иногда думаю, что мы гораздо хуже их. Подумайте сами, что могут написать потомки о наших ужасных войнах, но что делать, такова эволюция общества, таковы зигзаги прогресса. Мне кажется, что Вы не любите Чингисхана. Интересно, почему? Ведь это великая Личность. То, что я сейчас напишу, наверно, приведет Вас в негодование, но мне хотелось бы, чтобы Вы были, извините, немного шовинистом. Тогда у нас были бы совсем разные точки зрения, и их столкновение было бы особенно интересно. Хотя я знаю, что это невозможно. Я волнуюсь, только, пожалуйста, поймите меня правильно. Этот небольшой шовинизм должен характеризовать Вас как рассказчика, а не как писателя и человека. На конец сохранила приятную весть. Мне и рецензенту понравилась «Золотая орда», и заведующая редакцией Зофия Cadziaianka решила, что будем издавать. Очень этим довольна, как поклонник Вашего творчества.
Извините, что только в общих чертах высказалась о Ваших книгах, но мне трудно перевести всю рецензию на русский язык.
Не знаю, представляете ли, какая это мука, когда так много хочется сказать, а нужных слов не хватает.
Если я совершила какую-либо бестактность, простите, надеюсь, Вы понимаете, что это могло произойти только неумышленно.
Примите мой сердечный привет.
С глубоким уважением КРИСТИНА ДАММ.
Что же можно сказать об этой изнурительной гонке по аппаратным лабиринтам, укоротившей на несколько лет жизнь писателя и к тому же закончившейся безрезультатно?
Писатель, конечно, очень хорошо знал царившие тогда нравы, и, понимая, какую «бомбу» заготовил, он не очень удивлен тем, что местные идеологические цензоры «не пущают» ее, поэтому в лучших традициях нашего отечества, принятых еще со времен Сталина, а если глянуть дальше, то еще с имперской эпохи, обращается непосредственно к великим мира сего.
Как нам доверительно рассказывал один уважаемый человек, знающий эту историю досконально, державные мужи действительно то ли прочли, то ли дали почитать книгу сведущим людям, но в общем-то сошлись на мнении, что книга сия достаточно благопристойна и вполне может быть опубликована.
Но не тут-то было. Система наложила табу даже вопреки воле вождей и тихой сапой добилась своего: семь лет погоняв писателя по беличьему колесу своих инстанций, она сделала ловкий ход--составила филькину грамоту. А грамота сия была весьма хитра: Алма-Ата готова опубликовать роман на казахском языке, как только он выйдет на русском в Москве, а Москва еще до этого поставила условие дать согласие на зеленый свет роману, как только он выйдет в Алма-Ате на родном языке. Прямо-таки античный парадокс. Каких же эпитетов заслуживают авторы столь «ловкой» проделки, пусть решает сам читатель.
Символическая «Лодка, переплывающая океан» так и не переплыла пучину бюрократии и косности. А ведь эта книга предвосхищала многие литературно-публицистические явления, которые хлынут на нас всего лишь через несколько лет: не только отдельные партийные деятели, но и вся Партия (к которой мы теперь непременно добавляем слово «коммунистическая») окажется незадачливым героем лавины публикаций, не только Магжан Жумабаев, Ахмет Байтурсунов да Миржакып Дулатов, Шакарим Кудайбердиев, но и сам вождь алаш-ординцев Алихан Бокейханов и его соратники получат объективную оценку своей деятельности, и о целинной эпопее будет сказано много нелестных слов - и не надо будет обращаться за соизволением для подобных публикаций не только к Верховному Вождю, но даже к местному бонзе.
Конечно, сейчас своим крепким задним умом мы можем увидеть в этом романе некоторые недостатки, но они были больше привнесены самовольными «советчиками», да и микроклимат того времени, разумеется, оказал свое косвенное влияние, однако при всем при этом самоценность романа сохраняется.
Сохраняется оттого, что он написан провидцем, который видел намного дальше нас и который мог отгадывать загадки Сфинкса - Жизни, перед которой мы всегда терялись - и тогда и сейчас. Ведь если мы так помудрели, почему же столь беспомощны в решении своих сегодняшних бесчисленных проблем?
Нам вспоминается последнее телезавещание Ильяса-ага. 1983 год. Конец лета.
Парк. Шелестят опавшие листья. Медленно он прохаживается по аллее, ненадолго присаживается на скамейку, вновь встает и говорит, говорит, говорит.
В его словах нет горечи, нет обиды, нет осуждения. Он говорит об истории своего народа, о его характерных чертах, говорит о своей вере в его будущее.
Писатель чувствует, что силы уходят от него, и он торопится поделиться своими размышлениями, своими тревогами и надеждами, и в эти минуты его меньше всего заботит его личная судьба, он думает о том, что же ждет его народ.
Писатель ни слова не сказал о судьбе своей «Лодки...», хотя по ней непрерывно ныло его сердце. Дома он глаз не сводил с телефона, каждый звонок приводил его в возбуждение... он ждал, ждал - ему было обещано положительное решение,- ждал доброй вести из этой трубки.
С. Куттыкадамов Лодка, так и не переплывшая океан // Писатель. Личность. Человек - Алматы: Атамура - Казахстан. Фонд имени Ильяса Есенберлина, 1993.- 88 с.- С. 47-60
Леонид ТЕРАКОПЯН, писатель-литературовед
Ильяса Есенберлина - выдающегося казахского писателя, одного из самых читаемых в республике повелителей слова - представлять не надо.
Своими романами он будоражил наши зацикленные души, протирал наши сонные глаза, прочищал забитые имперски-идеологическим сором уши и чуть ли не кричал: «Эй вы, послушайте! Вы не безродные пигмеи, у вас были свои герои и злодеи, свои властелины и плебеи, славные победы и горькие поражения; на этой древней земле некогда клокотали шекспировские страсти - словом, у вас есть своя, ни на чью иную не похожая История, которая ничем не хуже Историй... других. Так проснитесь же и прядите ее нить дальше».
Сейчас, когда центральная пресса уже перевалила через пик бума стенаний - когда чуть ли не каждый в той или иной степени владеющий пером отбил себе грудь, доказывая, как отчаянно он боролся с Системой, когда ученики, поклонники, коллеги, соседи по квартире и даче и даже случайные знакомые мэтров, ушедших в лучший мир, наперегонки пишут о всеобщей травле именно их кумира, когда уже полностью выпотрошены столы, сундуки и чердаки,- в нашей республике царит почти полная благопристойная тишина, как будто и не было у нас вовсе талантов-страдальцев. Лишь изредка, и то лишь большей частью по траурно-юбилейным датам, обронят горькое слово о том или ином печальном эпизоде с имяреком, и на этом все. А иные и вовсе, справедливо бичуя казахскую литературу (впрочем, вряд ли можно назвать вполне объективным любое суждение по этому поводу, не учитывающее общее состояние всей советской литературы, включая стольную, а она, увы, весьма далека от мировых стандартов), чуть ли не главным признаком слабости наших литераторов считают то, что они не писали в стол.
И, описывая злоключения одного романа И. Есенберлина, мы смеем сказать, что и в казахстанских столах кое-что есть, и попутно хотим выразить надежду, что подобные «хождения по мукам» произведений больше никогда не повторятся, но если все же они случатся, то станут достоянием общественности и загонщики таланта, истинного Таланта, незамедлительно получат по заслугам.
Мы разбили свой скромненький сказ на две части: в первой - вещают только документы, они достаточно красноречивы; во второй - изложили мысли умудренного писателя, впечатления тонкого читателя и наши бесхитростные комментарии.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
АППАРАТНЫЙ ЛАБИРИНТ
Письмо № 1
Генеральному секретарю ЦК КПСС
тов. Брежневу Л. И.
...С тех пор, как я лично Вами был восстановлен в партии, прошло двадцать лет.
За это время я написал десять книг, большинство из них переведены на русский язык и изданы ведущими издательствами Москвы («Советский писатель», «Молодая гвардия», «Известия») стал лауреатом Государственной премии Казахской ССР, получил несколько правительственных наград. Всю свою жизнь помня о Вашем личном участии в моей судьбе, я сейчас написал роман «Лодка, переплывающая океан»...
По отзывам писательских кругов, книга удалась. Однако секретарь ЦК КП Казахстана по идеологии тов. Имашев С. Н., прочитав один из ее первых вариантов, категорически запретил не только издавать, но даже давать ее читать кому-нибудь для совета.
Будучи уверен, что он не прав, направляю рукопись своего романа Вам, зная Вашу занятость большими государственными делами, очень прошу, разумеется, если сочтете возможным, поручить кому-нибудь из ответственных товарищей, знакомых с художественной литературой,- дать свое заключение.
Писатель И. ЕСЕНБЕРЛИН
31 октября 1974 года
В тот же день он отправляет.
Письмо № 2
Глубокоуважаемый Динмухамед Ахмедович!
Один из первых вариантов моего романа «Лодка, переплывающая океан» был передан Вам с просьбой ознакомиться и сделать необходимые замечания. Однако роман попал к тов. Имашеву С. Н., который, вместо оказания творческой помощи, встретил его в штыки... Мало того, тов. Имашев передал свое отрицательное отношение к роману через ЦК КПСС в журнал «Новый мир», куда мною был представлен для ознакомления первый вариант (редакция журнала была предупреждена мною, что это не окончательный вариант).
...Сейчас я посылаю Вам окончательный вариант романа и очень прошу, коль позволит Ваше здоровье, прочесть его самому.
Этот же вариант я послал лично Леониду Ильичу Брежневу. Учитывая особую политическую важность поднятых в романе вопросов, прошу не отказать в моей просьбе.
И. ЕСЕНБЕРЛИН
31 октября 1974 года
Прошло четыре года... четыре!
Писатель пишет вновь, теперь
Письмо № 3
Глубокоуважаемый Динмухамед Ахмедович!
Пять лет я работаю над романом «Лодка, переплывающая океан», посвященным одному из главных исторических периодов нашей республики (шестидесятые-семидесятые годы).
В нем нет идеологических ошибок. Книга написана с сугубо партийных позиций методом социалистического реализма. Я еще в мае представил окончательный вариант своего романа в издательство «Жазушы» с учетом замечаний, сделанных товарищами Имашевым С. Н., Исиналиевым М. И., Алимжановым А. Т., Елеукеновым Ш. Р. и секретариатом СП Казахстана. Однако по книге до сих пор нет конкретных решений.
Замечания, которые делают товарищи из идеологического отдела ЦК КП Казахстана, что будто нельзя брать литературными образами работников ЦК, считаю совершенно неверными, ибо предметом литературного воплощения могут быть все, начиная с великого В. И. Ленина и кончая рядовым коммунистом... Другое дело, если образы этих людей будут искажены, но этого нет в моем романе. В моей книге написана правда. Только Правда! В чем же дело?
Русский перевод готов и сейчас находится в Москве, но поскольку мой роман переводное произведение - обязательным условием его публикации является издание его на родном языке.
А издать его на родном языке я могу только здесь, в родной республике.
Поэтому еще раз обращаюсь к Вам и прошу Вашей помощи.
Ильяс ЕСЕНБЕРЛИН
19 октября 1978 года
Справка № 1
Скоробогатова в ЦК от 20 декабря 1978 г.
№ 1-8/34783
Не владея в достаточной степени всей полнотой материала, писатель впадает в субъективизм, приходит к ошибочным суждениям...
Отрицательные персонажи наделены фельетонно-памфлетными характеристиками.
Чтобы читателям было ясно, о каком времени идет речь, автор в ряде случаев называет конкретные имена деятелей Л. И. Мирзояна, И. О. Омарова, Ж. Шаяхметова и др. Находим мы и фамилии ныне здравствующих лиц, например, М. А. Лаврентьева, П. К. Пономаренко, причем Пономаренко у него отрицательный (172 с.).
Образы партийных и государственных руководителей оказались крайне обедненными.
...Создается впечатление, что ТАМ (выделено мною.- С. К.) подвизается много мелких людей.
Положительный герой - писатель Айбол - становится высшим судией, безапелляционно дающим оценку всем и каждому.
О своем творчестве писатель чрезвычайно высокого мнения: «В книжных магазинах очереди: оказывается, поступил в продажу исторический роман Айбола», «Это настоящая удача, такой книги у нас еще не было».
Кто это? Есенберлин?
Говоря о периоде начала освоения целины, автор ставит вопрос: несет ли она счастье? И отвечая на него, автор не нашел ничего более типического, чем факт об убийстве парня из местных уголовником, приехавшим вместе с первоцелинниками.
Сцена эта оставляет тягостное впечатление.
Новое произведение И. Есенберлина - проблемное.
Проблемой № 1, занимающей десятки страниц рукописи, является вопрос о необходимости реабилитировать алаш-ординских деятелей Магжана Жумабаева, Ахмета Байтурсунова.
Автор нарушает норму писательской этики, бездоказательно разделяя своих собратьев по перу на «чистых» и «нечистых», берет под сомнение истинную художественную ценность творчества ряда казахских литераторов.
Вердикт № 1
27 декабря 1978 года
Писатель И. Есенберлин в течение пяти лет периодически обращается в ЦК Компартии Казахстана с жалобой на издательство «Жазушы», которое отказывается опубликовать его роман «Лодка, переплывающая океан».
Автору неоднократно указывалось Госкомитетом и в отделе культуры ЦК КП Казахстана, что издательство поступило правильно, отклонив рукопись, искаженно представляющую духовную жизнь и деятельность крупных партийных и советских работников, представителей творческой интеллигенции Казахстана.
Незначительные переделки, которые представил автор в новом варианте, не меняют существа дела. Персонажи его романа имеют конкретных, легко угадываемых прототипов, широко известных в республике, а иные названы своими именами (Л. И. Мирзоян, И. О. Омаров, Ж. Шаяхметов, М. А. Лаврентьев, П. Н. Пономаренко), упоминаются в невыгодном свете Габит Мусрепов, X. Бекхожин, Дж. Мулдагалиев и др. Зато восхваляются Магжан Жумабаев, Ахмет Байтурсунов (хотя автору хорошо известно, что они были активными алаш-ординскими деятелями), которых писатель старается реабилитировать.
Главными героями романа являются писатель Айбол и «первый человек по должности в Казахстане» Акылбек Ахметжанов.
Повествование построено как цепь отдельных событий, происходящих в Казахстане за последние десятилетия, и подробное описание отношения к этим событиям главных героев.
Причем получается искаженная картина современной истории Казахстана: главными событиями являются кадровые перемещения, скандальные истории, интриги, уголовные дела, а не действительно исторические явления этого времени - подъем целины, строительство новых промышленных районов.
По тому, о чем говорят, чем занимаются и как поступают персонажи романа, у читателя может сложиться впечатление, что в высшем звене управления республикой находится много людей мелочных, эгоистичных, преследующих лишь лично-корыстные цели.
Некоторые стороны деятельности Ахметжанова, которых касается писатель (кадровая политика, методы партийной работы, механизм выработки постановлений и т. д.), составляли партийную и государственную тайну.
Откуда же черная информация у писателя Айбола? Часть этой информации он получил непосредственно от самого Ахметжанова в личных беседах на правах близкого доверенного лица, другую собирал из разных сомнительных источников, вплоть до секретарши, которая передает разговор, состоявшийся за закрытыми дверями между ответственными руководителями республики. Сам того не желая, писатель И. Есенберлин в силу недостаточной компетентности в вопросах партийной и государственной деятельности принизил образ главного героя до уровня обывательских суждений.
В силу этих и некоторых других причин, указанных автору издательством, отделом культуры Казахстана, поддерживаем мнение Госкомиздата республики о невозможности опубликования романа.
Вердикт № 2
202.79 г. № 343/1-8
О рукописи романа
ЕСЕНБЕРЛИНА
Им. 10.11.79 г.
Секретарю ЦК Компартии
Казахстана
тов. ИМАШЕВУ С. Н.
Госкомитет Казахской ССР письмом от 20 декабря 1978 года сообщил ЦК КП Казахстана о результатах рассмотрения рукописи И. Е. Есенберлина «Лодка, переплывающая океан», представленной автором в издательство «Жазушы».
В дополнение к названному выше письму сообщаем следующее: 31 января 1979 года в Госкомиздат Казахской ССР был приглашен автор рукописи, писатель И. Е. Есенберлин. Состоялась беседа, в которой, кроме председателя Комитета, приняли участие члены коллегии: заместитель председателя В. Е. Скоробогатов, главный редактор Комитета Н. Ш. Шакеев, директор издательства «Жазушы» А. Ж. Жумабаев, главный редактор этого издательства Е. А. Аукебаев.
Все участники беседы предварительно изучили содержание рукописи романа «Лодка, переплывающая океан», были ознакомлены с материалами обсуждения этого произведения в Союзе писателей Казахстана.
Беседа проходила в спокойной, творческой, деловой обстановке. Участники беседы высказали свои соображения относительно причин, не позволяющих выпустить в свет роман, привели веские аргументы, вытекающие из глав представленной в издательство рукописи.
Поскольку автор пытался отобразить деятельность высших республиканских партийных и государственных органов, прежде всего было обращено внимание на то, что в романе упущено главное, а именно широкое отображение тех жизненных проблем, в которых проявляются типичные черты коммунистов, характер эпохи. Автор весьма узко, ограниченно понимает дух нашей современности, представляя ее в виде изолированных действий одиночек, многие из которых разжигают надуманные конфликты и интриги, интересуясь только должностными перемещениями и т. д.
В поле зрения писателя в основном попадают теневые стороны действительности, а чрезмерное акцентирование отдельных ошибок прошлого, исправленных партией, порождает неверные суждения, искажение образа партии, смещение реальности. Так, эксперимент с передачей трех южных районов в состав соседней республики преподнесен таким образом, что бросает тень на сложившиеся нерушимое единство и общность интересов многонациональной семьи народов нашей родины.
Партийные и научные оценки места в истории буржуазно-националистической партии «Алаш» и ее деятельности романист не принимает во внимание. Косвенно им выдвигается проблема о реабилитации алаш-ординских литераторов А. Байтурсунова, М. Жумабаева.
В ходе состоявшейся творческой дискуссии во время встречи с И. Есенберлиным в Комитете вскрыты и многие другие пороки рукописи идейно-художественного характера.
Замечания высказывались с партийной прямотой и определенностью. Участники беседы, например, делая вывод о непригодности рукописи к изданию, отмечали проявленное романистом неуважение к крупным деятелям культуры республики, одного из которых автор назвал прямо по фамилии, а других вывел под вымышленными именами.
Вместе с тем в обрисовке положительного героя Айбола, прототипом которого является сам автор, писатель допустил чрезмерную переоценку, преувеличивая его вклад в литературу, тогда как заслуги целой плеяды выдающихся художников слова явно принижены или очернены.
Налицо прямое нарушение писательской этики. Тов. Есенберлин И., выслушивая замечания, в ряде мест соглашался с оппонентами, но многое пытался опровергнуть и защитить свою точку зрения, изложенную в рукописи.
А после беседы И. Есенберлин заявил, что он возьмет рукопись из издательства, еще раз подумает об оценке рукописи, данной издательством и Комитетом, и попытается переработать.
Ловкий маневр
26.1.1981 г. № 1-10
Директору издательства
«Советский писатель»
тов. ЕРЕМЕНКО В. Н.
Главному редактору издательства
тов. КОЗЫРЕВУ И. М.
Государственный комитет по делам издательств, полиграфии и книжной торговли Казахской ССР ставит в известность, что вновь переработанный роман писателя И. Есенберлина «Лодка, переплывающая океан» рассмотрен республиканским издательством «Жазушы» и будет издан на казахском языке после редактирования и окончательного апробирования в директивных органах республики. События романа происходят в Казахстане, литературные прототипы его главных героев - известные руководители партии и государства. Роман поднимает важные проблемы партийного руководства, вопросы интернационализма и национальной политики партии, в решении которых герои произведения преодолевают определенные трудности и сложности. Учитывая это, было бы лучше, если указанный роман вышел в свет вначале на русском языке в центральном издательстве, которое располагает большими возможностями для консультаций в союзных инстанциях, творческих организациях.
Госкомиздат Казахской ССР просит руководство издательства «Советский писатель» рассмотреть возможность издания романа И. Есенберлина в 1982 году, разумеется, если произведение отвечает издательским требованиям. Перевод романа авторизованный.
Председатель Ш.Р. Елеукенов
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Писательские мысли, суждения иностранки и наша слепота. Из дневника
4 мая 1980 г. «Одним из важнейших условий создания благополучного общества является всеобщая доброжелательность. Однако, к сожалению, мы повсеместно наблюдаем обратное - недоброжелательность, и очень часто среди начальников. Одни - затыкают рот тем, кто хочет говорить правду, другие - не дают расти способным молодым людям, третьи - отказывают в творчестве талантам.
И в итоге от этого страдает не только конкретный человек, а весь народ - ибо духовная сила народа заключается в его талантах».
1 октября 1979 г. «У нас часто критические статьи пишутся лишь для сведения личных счетов, их авторам нет дела до содержания предмета их обсуждения: главное им заранее известно - кого следует поддержать, кого больно уколоть. Эх! Знали бы они афоризм древнеримского философа Публия Сервилия: «Даже когда двое делают одно и то же - это не одно и то же». «Почему это вдруг я сейчас увлекся историей?» Нет, вовсе нет! Я люблю сегодняшний день, сегодняшнюю жизнь, ибо для меня, старика,- это жизнь моих потомков.
Когда не знаешь жизни, не можешь думать об истории, а я прожил немало и непростую жизнь. И сейчас, оглядываясь назад, я с любопытством замечаю в себе, что мой кругозор стал шире, взгляд острее, осмысление глубже...
Ведь чем выше подымается древо, тем глубже уходят его корни в родную почву, так и человек: чем больше он думает о будущем, тем больше хочет знать о прошлом».
Из письма Тамаре Федоровне:
«...почему я пишу исторические книги? На этот вопрос ответить очень трудно...
Дело в том, что казахи не имели летописи, письменной хроники, но зато имели необычайно богатый фольклор, в частности эпосы. Надо сказать, что я воспитывался именно в такой среде, где с детства приучают слушать, знать и любить свои эпосы. И, вероятно, любовь к прошлому своего народа, зародившаяся во мне благодаря этим поэтическим сказаниям, заставляет меня писать художественную историю своего народа, ибо во мне сидит убеждение, что без прошлого нет настоящего и тем более будущего...»
А теперь давайте вместе почитаем письмо из Польши.
Варшава, 8.03.83 г.
Многоуважаемый господин Есенберлин!
Извините за долгое молчание, но я никак не могла решиться написать Вам, в значительной степени из-за того, что писание на русском языке мне дается нелегко, потому что изучала его самоучкой.
...сегодня получила сигнальный экземпляр «Кочевников» и решила написать, не глядя ни на что.
...Я убеждена, книга будет пользоваться большим успехом, потому что ее тема очень интересна для польского читателя, который в своем большинстве не много знает о ранней истории Казахстана, хотя мы в Истории встречались.
Благодаря Вашим книгам польский читатель впервые увидит в «жестоком» казахе человека, который ему понравится. А это очень ценно. Силуэты Ваших героев начертаны живо и очень убедительно, они все красочные - несмотря на чьей стороне Ваши симпатии. Мне, однако, кажется, что в «Кочевниках» они получились чуть лучше.
В Ваших книгах богатые и интересные реалии- это великий плюс.
...Я обратила внимание на значительные портреты женщин, на их сложную ситуацию. Ваши книги опровергнут много стереотипов, это очень хорошо.
Верхний слой Ваших книг - исторический, но для меня Ваш роман - это очень интересный философский трактат о власти. Ваши размышления универсальны и глубоко мудры. Важно, чтобы, читая Ваши книги, чуткие читатели именно на это обратили внимание.
Мне нравится Ваш язык, такой современный, экономный и такой точный. В нем нет болтовни, столь типичной для многих исторических романов. Это ценная редкость. Я заметила, что у Вас мало описаний природы, а мне приятно представлять пейзаж - горы, озера и бесконечная (зеленая?) степь. Бога ради, не подумайте, пожалуйста, что я хочу уговорить Вас писать о природе, понимаю: Вас прежде всего занимает человек.
Очень хороша Ваша писательская лаборатория. Мне только немножко жаль, что иногда Ваше отношение к кочевникам осуждающе. Вы оцениваете их с современной точки зрения. Они презирали толпу, но это было обыкновенной вещью в истории - ее закономерный этап. Египетские фараоны и римские императоры тоже были жестоки, но к этому их принуждали условия жизни тех времен. Я иногда думаю, что мы гораздо хуже их. Подумайте сами, что могут написать потомки о наших ужасных войнах, но что делать, такова эволюция общества, таковы зигзаги прогресса. Мне кажется, что Вы не любите Чингисхана. Интересно, почему? Ведь это великая Личность. То, что я сейчас напишу, наверно, приведет Вас в негодование, но мне хотелось бы, чтобы Вы были, извините, немного шовинистом. Тогда у нас были бы совсем разные точки зрения, и их столкновение было бы особенно интересно. Хотя я знаю, что это невозможно. Я волнуюсь, только, пожалуйста, поймите меня правильно. Этот небольшой шовинизм должен характеризовать Вас как рассказчика, а не как писателя и человека. На конец сохранила приятную весть. Мне и рецензенту понравилась «Золотая орда», и заведующая редакцией Зофия Cadziaianka решила, что будем издавать. Очень этим довольна, как поклонник Вашего творчества.
Извините, что только в общих чертах высказалась о Ваших книгах, но мне трудно перевести всю рецензию на русский язык.
Не знаю, представляете ли, какая это мука, когда так много хочется сказать, а нужных слов не хватает.
Если я совершила какую-либо бестактность, простите, надеюсь, Вы понимаете, что это могло произойти только неумышленно.
Примите мой сердечный привет.
С глубоким уважением КРИСТИНА ДАММ.
Что же можно сказать об этой изнурительной гонке по аппаратным лабиринтам, укоротившей на несколько лет жизнь писателя и к тому же закончившейся безрезультатно?
Писатель, конечно, очень хорошо знал царившие тогда нравы, и, понимая, какую «бомбу» заготовил, он не очень удивлен тем, что местные идеологические цензоры «не пущают» ее, поэтому в лучших традициях нашего отечества, принятых еще со времен Сталина, а если глянуть дальше, то еще с имперской эпохи, обращается непосредственно к великим мира сего.
Как нам доверительно рассказывал один уважаемый человек, знающий эту историю досконально, державные мужи действительно то ли прочли, то ли дали почитать книгу сведущим людям, но в общем-то сошлись на мнении, что книга сия достаточно благопристойна и вполне может быть опубликована.
Но не тут-то было. Система наложила табу даже вопреки воле вождей и тихой сапой добилась своего: семь лет погоняв писателя по беличьему колесу своих инстанций, она сделала ловкий ход--составила филькину грамоту. А грамота сия была весьма хитра: Алма-Ата готова опубликовать роман на казахском языке, как только он выйдет на русском в Москве, а Москва еще до этого поставила условие дать согласие на зеленый свет роману, как только он выйдет в Алма-Ате на родном языке. Прямо-таки античный парадокс. Каких же эпитетов заслуживают авторы столь «ловкой» проделки, пусть решает сам читатель.
Символическая «Лодка, переплывающая океан» так и не переплыла пучину бюрократии и косности. А ведь эта книга предвосхищала многие литературно-публицистические явления, которые хлынут на нас всего лишь через несколько лет: не только отдельные партийные деятели, но и вся Партия (к которой мы теперь непременно добавляем слово «коммунистическая») окажется незадачливым героем лавины публикаций, не только Магжан Жумабаев, Ахмет Байтурсунов да Миржакып Дулатов, Шакарим Кудайбердиев, но и сам вождь алаш-ординцев Алихан Бокейханов и его соратники получат объективную оценку своей деятельности, и о целинной эпопее будет сказано много нелестных слов - и не надо будет обращаться за соизволением для подобных публикаций не только к Верховному Вождю, но даже к местному бонзе.
Конечно, сейчас своим крепким задним умом мы можем увидеть в этом романе некоторые недостатки, но они были больше привнесены самовольными «советчиками», да и микроклимат того времени, разумеется, оказал свое косвенное влияние, однако при всем при этом самоценность романа сохраняется.
Сохраняется оттого, что он написан провидцем, который видел намного дальше нас и который мог отгадывать загадки Сфинкса - Жизни, перед которой мы всегда терялись - и тогда и сейчас. Ведь если мы так помудрели, почему же столь беспомощны в решении своих сегодняшних бесчисленных проблем?
Нам вспоминается последнее телезавещание Ильяса-ага. 1983 год. Конец лета.
Парк. Шелестят опавшие листья. Медленно он прохаживается по аллее, ненадолго присаживается на скамейку, вновь встает и говорит, говорит, говорит.
В его словах нет горечи, нет обиды, нет осуждения. Он говорит об истории своего народа, о его характерных чертах, говорит о своей вере в его будущее.
Писатель чувствует, что силы уходят от него, и он торопится поделиться своими размышлениями, своими тревогами и надеждами, и в эти минуты его меньше всего заботит его личная судьба, он думает о том, что же ждет его народ.
Писатель ни слова не сказал о судьбе своей «Лодки...», хотя по ней непрерывно ныло его сердце. Дома он глаз не сводил с телефона, каждый звонок приводил его в возбуждение... он ждал, ждал - ему было обещано положительное решение,- ждал доброй вести из этой трубки.
С. Куттыкадамов Лодка, так и не переплывшая океан // Писатель. Личность. Человек - Алматы: Атамура - Казахстан. Фонд имени Ильяса Есенберлина, 1993.- 88 с.- С. 47-60
Леонид ТЕРАКОПЯН, писатель-литературовед
